Александр Катаев: родился в Москве. Окончил Московский Институт электронного машиностроения и четыре курса Московского музыкально-педагогического института им. Гнесиных. До выезда в Польшу пел на эстраде и занимался малым бизнесом Один ребёнок – дочка Виктория, 10 лет. С 1981 года живет в Варшаве.
_____________________________________________________________

Жизнь русских в Польше, прямо скажем, не бурлит. Это не Америка, не Германия и не Израиль, где у Русского Центра есть помещение и куда по привычке стекается вся русскоязычная диаспора. Знакомимся часто случайно, интуитивно реагируя на русскую речь. К Русской общине не тянемся.

В Варшаве нет настоящих русских кафе, ресторанов и дискотек. Звёзды русской эстрады сюда не едут... Остаётся радоваться только тому, что русская культура в Польше начинает входить в моду. Мода на культуру – это немного грустно, поскольку поверхностно. Но благодаря этой моде с уверенностью можно сказать, что «лед тронулся». Всё чаще поляки организовывают русские вечера. Я очень надеюсь на то, что начинается период востребованности наших русскоязычных артистов, живущих в этой стране.

Александр унаследовал голос от мамы, от отца - любовь к технике. Учился параллельно в двух вузах в Москве. Один окончил и положил диплом на полку. Из института Гнесиных ушел после четвертого курса на эстраду, к своему кумиру Александру Градскому, которого боготворит до сих пор.

- Ты учился оперному пению, а ушел на эстраду. Потом долгое время шлифовал голос. Это было связано с какими-то планами?

Эстрадой я занимался как бы шутя. Моим идеалом всегда оставался оперный певец. Проблема заключалась в том, что мой «тяжелый» тенор для оперы не был готов, поэтому мне трудно было найти себя в этом жанре. Натуральным голосам, как у Паваротти, к примеру, искать себя не надо – выходишь и поешь. А когда голос посередине двух тембров, приходится петь совершенно незначительные и поэтому совершенно неинтересные, на мой взгляд, партии. В институте меня вели как баритона. На третьем курсе педагоги начали заниматься со мной как с тенором. Но хотеть стать тенором и учиться этому – это одно, а выйти и спеть теноровую партию – это другое. Долгое время меня преследовала эта мания тенора, и я постоянно шлифовал голос в этом плане.

- Тебе не жалко, что пение стало хобби, а не профессией?

К счастью, в жизни мне нравилось делать две вещи: петь и зарабатывать деньги. Голос был «сырой», а жить на что-то надо было. Я ушел в бизнес, который у меня очень хорошо получался. Еще когда я жил и учился в Москве, началась мода на джинсы, которых в продаже не было. Я сел и пошил себе сам первые в жизни вельветовые «штаны». Вторые сшил вместе с моим другом на продажу. Мы зарабатывали очень приличные деньги по тем временам. Когда я приехал в Польшу, здесь как раз было время очень благоприятных условий для бизнеса. Но сначала я работал у частника и в качестве зарплаты получал проценты с продаж. Позже открыл своё дело. Сначала было 2 работника, потом 20, потом 100, а потом фабрика с итальянским оборудованием. По натуре я производственник и очень люблю технику. Каждую купленную машину я сначала осваивал сам, а потом учил персонал. Это было замечательно, и я с удовольствием полностью погрузился в мое дело. Но, несмотря на занятость, тема голоса из моей жизни никогда не уходила, и я все время занимался его совершенствованием.

- Сейчас ты уже в форме, но все равно редко появляешься на сцене. В чем причина?

Карьеру в этом жанре мне уже начинать поздно. Я не стал великим тенором и уже им не стану. Думаю, что природа мне этого не дала, и я только своим трудом выцарапал у нее какую-то часть этого диапазона. Жизнь не стоит на месте. То, что было актуально 30 лет назад, не вписывается в сегодняшние реалии. Сейчас у меня начался, условно назовем, второй музыкальный этап – эстрадной песни. Первым импульсом к нему были однокашники, с которыми я учился в институте Гнесиных, и мои друзья из консерватории. Они возвращались из-за границы в Москву, и мы встретились в Варшаве. Много вспоминали, пели, играли. Они, можно сказать, меня «завели» на возобновление моей музыкальной карьеры. Вторым импульсом стало Польское артистическое общество. Там я спел с Адой Беджиньской и с другими польскими музыкантами. Но главным толчком к серьезным мыслям о музыкальном будущем стала моя дочь Вика. В ней я вижу огромный потенциал.

- Большинство родителей реализацию своих несбывшихся планов перекладывает на плечи детей. Пение – это самостоятельный выбор твоей дочери или принудительное воплощение в жизнь отцовской мечты?

В каком-то смысле я бы хотел, чтобы она реализовалась на том поприще, на котором мне не удалось добиться высот. Но это не значит, что я с пеленок начал учить ее вокалу. Она жила и воспитывалась в атмосфере хорошей музыки и все это впитывала, так сказать, с материнским молоком. К нам приходило и приезжало много хорошо поющих людей из разных стран. Даже в машине постоянно пели тенора, когда у меня началась фобия с верхним регистром голоса. У Вики были свои любимые арии. Она, как и все дети, пела на различных семейных торжествах, и ничего особенного в ее голосе я не замечал. И вдруг в 8 лет она запела совершенно оформившимся интересным голосом. Я увидел, что рядом со мной растет человек, который в музыкальном плане одарен, может быть, даже больше, чем я. Она перескочила целый этап в своем музыкальном развитии, что совершенно удивительно. Наверное, это от Бога, не знаю. И сейчас я начал с ней серьезно работать.

- Нравится ли Вике петь и заниматься тем, что называют певцы «черной работой» - вокалом, музыкой?

Она сейчас находится в комфортной ситуации. У нее все получается, все постоянно ее хвалят. Конечно, это всем понравится. Что касается вокала, то им можно заниматься только час, максимум полтора, поэтому она не очень устает. Уроками фортепиано и сольфеджио я не хочу ее мучить - у ребенка должно быть детство. Сейчас я обучаю ее профессиональной вокальной технике, вместе поем в два голоса, потому что чувство многоголосия и гармонии очень важно в ремесле вокалиста. Но прежде всего нужно обладать талантом, и этому не научишься. Либо он у тебя есть, либо его нет.

- На русском вечере в «Химере» многие были в восторге от того, с какой легкостью Вика играет голосом. Откуда у нее такая взрослость? Может, это вина акселерации?

Вика не слушает детских музыкальных произведений. Она слушает очень «взрослую» музыку - Бритни Спирс, Дженнифер Лопес. Поют взрослые женщины. Возможно, она их подсознательно копирует.

- А как с русской песней?

Я считаю, что уровень русской эстрады очень низкий. Он плох не в эмоциональном смысле, а в музыкальном. То, что мы видим и слышим – это просто трагедия. Поэтому я рад, что Вика этим не интересуется. Однако русскими песнями мы занимаемся, но только теми, которые, на мой взгляд, являются жемчужинами русской музыки.

- Саша, тебя я хочу поблагодарить за подробное и интересное интервью и пожелать удачи. Если ты не возражаешь, я задам пару вопросов Вике?

Конечно, не возражаю. Пусть привыкает.

- Я видела твоё выступление в программе у Михала Вишневскего. У меня сложилось впечатление, что ты очень уверенно себя чувствуешь на сцене. Это имидж такой или ты по натуре смелый человек?

Перед концертом я немножко боялась, но когда вышла на сцену, страх прошел. Мне одели очень большие башмаки, и я боялась упасть, но сцены, зрителей я не боюсь. Я вообще не очень уверена в своей физической силе - например, боюсь кататься на велосипеде, а одно время боялась плавать.

- Во время «Ринга» на TVN тебя увидело и услышало огромное количество людей. Какое это чувство - быть в центре внимания?

Приятно, когда тебя слушает так много людей.

- В Польше многие критикуют М. Вишневского и считают участие в его программе "Jestem jaki jestem" дурным вкусом.

Как одноклассники и подружки отнеслись к твоему участию и успеху в его проекте? Прибавилось друзей или убыло?

Мои одноклассники не интересуются творчеством Михала Вишневского, но когда я выступала, они, конечно, смотрели программу «Jestem jaki jestem”. Я не почувствовала с их стороны ни недоброжелательности по поводу программы, ни зависти по поводу успеха. Все меня морально поддерживали. А друзей прибавилось, особенно среди мальчиков.

- Ты двуязычный ребёнок. В какую ты ходишь школу и с кем дружишь?

Учусь в польской школе и дружу с польскими детьми. У меня нет русских друзей.

Есть ли у тебя такая песня, которую ты бы спела «на бис» для русскоязычной публики?

Я очень люблю русскую песню «Извозчик», которую в свое время пел Утесов. Ее бы спела.

- Знаешь, говорят, что удача любит людей упорных. Я тебе желаю огромной силы воли и творческих успехов! Надеюсь, что когда ты станешь известной певицей, мы с тобой обязательно встретимся и поговорим.

Источник:
Русский Курьер Варшавы
www.rkw.3w.pl

Вернуться на главную страницу